Дмитрий БЫКОВ: «Дозвон в России — главная валюта, единственный надежный чистоган. Глядишь порою — вот везет кому-то! А потому, что он не Эрдоган»

ДОЗВОННОЕ

Трепещет мир. Российская столица ему готовит новый ураган. К нам Эрдоган не может дозвониться, не может дозвониться Эрдоган! Российский вождь не хочет разговора, турецкий лидер для него поган. (Я чувствую, понадобится скоро мне много рифм на слово «Эрдоган», и «уркаган» возникнет чаще прочих.) Заслуженный, суровый окорот: они звонят — он говорить не хочет. Они опять — он трубку не берет. Спасая землю, утлую скорлупку, весь мир хрипит Архангельской трубой: пожалуйста, алло, возьмите трубку! Он отвечает: занято, отбой. Окрестный мир дрожит, не прекословит. Как говорил верховный московит — покуда царь российский рыбу ловит, Европа и в приемной постоит. Все первые, да и вторые лица, имея дело с путинским лицом, узнали: кто не может дозвониться — тот должен застрелиться огурцом. Тут полный вам привет, как говорится. «Всему конец», читайте между строк. Не смог Саакашвили дозвониться, не смог Турчинов, Яценюк не смог, Обама пару раз не дозвонился, почувствовал размах грядущих дрязг — и сразу потеснился, повинился, озвучил наше право на Дамаск... Вот так, бывало, девушке капризной не можешь дозвониться пару дней — и понимаешь: дело пахнет тризной. Другие собеседники у ней! Порвался провод, не возникла искра, бессильны Пан Ги Мун и дядя Сэм... С Устиновым не смог он созвониться — и сел Гусинский: на три дня, но сел! Кто не сумел пробиться — пали низко. Их окружили траурной каймой.

Зато уж те, кто может дозвониться, — хоть раз в году, по линии прямой! Такая связь немало совершила чудес в моем запущенном краю. Тут сразу и квартира, и машина, и детский сад, и елка, зуб даю. Дозвон в России — главная валюта, единственный надежный чистоган. Глядишь порою — вот везет кому-то! А потому, что он не Эрдоган. Порою можно даже без созвона: ведь гаджеты — наш многолетний бич. Простые письма, как во время оно, способны взора высшего достичь. Вот, например, читинский мальчик Женя — насколько помню, ходит в третий класс, — простите, пишет он, за выраженье, но кто в России будет после вас? Не он один хотел спросить про это, но лишь ему решил ответить Сам, и Женя ловит в качестве ответа портрет того, к которому писал! Подумать страшно, что б ему послали, когда б спросил такое Эрдоган: наверное, кинжал дамасской стали, а может быть, турецкий ятаган.

...Пройдут года — для вечности немного, настанет час, и оборвется нить, и лично я смогу спросить у Бога: ужели ты не мог остановить? Ужели ты не видел вещим оком, в какой тупик ведет четвертый срок; ужели ты не мог бы хоть намеком... И он пожмет плечами: да, не мог! Я видел все, как булькает канистра, как он за спичкой тянется рукой, но сроду до него не дозвонился.

Да у него и связи нет такой.